Роман Людмилы Улицкой «Зеленый шатер» начинается с моменты
смерти Сталина. Кажется, что все самое мрачное осталось позади, что впереди
новая свободная жизнь советских людей. Впереди шестидесятые, романтично
воспетые бардами, хрущевская оттепель, разоблачение культа личности, а значит,
невозможность появления нового тирана.
Но я почему-то забыла,
что в это время еще не упал «железный
занавес», еще гремели писательские процессы, прошла «бульдозерная выставка»,
зародилось диссидентство, суды погрязли в обвинительных процессах, рассматривая дела так называемых «тунеядцев». В моей голове до “Зеленого шатра” отдельно существовала романтика походов с песнями у костра и жесткая размеченная на пятилетки повседневность, «а те, кто не с нами»… того к ногтю (психушка, высылка за границу на всю жизнь без права переписки, ссылка, тюрьма и по этапу). Я понимаю, что в романе показан отдельный культурный пласт московской интеллигенции, но почему-то только сейчас у меня из разрозненных исторических фактов сложилась полная картина. Герои романа занимаются самоиздатом, распространяют запрещенную литературу, работают на западные СМИ, защищают интересы крымских татар, пытаются отстаивать подлинный ленинизм (как ни странно это звучит) или глубоко погружаются в науку, музыку. Все исторические события отпечатываются на судьбах трех друзей детства Михи, Ильи и Сани. История их жизни прослежена на страницах книги от момента знакомства в пятом классе до смерти. У каждого своя судьба, но принципы дружбы, идеи, заложенные в детстве учителем литературы Виктором Юльевичем, были той скрепляющей силой, которая не позволила им отдалиться друг от друга.
Образ учителя один из центральных в романе. Бывший фронтовик, страстно увлеченный своей профессией, как сейчас бы сказали, внедряющий инновационные методы преподавания. А в те годы это означало: провокационные вопросы, побуждающие к высказыванию собственного спорного мнения на уроке, заставляющие размышлять о прочитанном, пробуждающие поэтическое сочинительство; организация литературного кружка, проведение уроков на свежем воздухе с посещением исторических мест. Стоит заметить, что события происходят в Москве, и в шестидесятые года прошлого века многие писательские дома еще не были утрачены.
«Почему они его слушали? Почему ему самому было так интересно вкладывать в их головы то, в чем они совершенно не нуждались? И волновало ощущение очень тонкой власти - они на глазах обучались думать и чувствовать. Какой оазис посреди скучного безобразия!»
Но как любому талантливому педагогу Виктору Юльевичу мало было только предмета. Наблюдая подростковый период своих учеников, он стал задумываться о проблемах взросления. Он читает полузапрещенные книги по психологии детства, Фрейда, Выготского. «Того, что искал, он не находил. Очень важные слова он выловил у Толстого, который назвал этот мучительный период “пустыней отрочества”». И тогда он пытается найти ответы из области биологии, проводит на первый взгляд абсурдную параллель развития человека с окукливанием насекомых.
«Несмышленые малыши, человеческие личинки, они потребляют всякую пищу, какую ни кинь, сосут, жуют, глотают все подряд впечатления, а потом окукливаются, и внутри куколки все складывается в нужном порядке, выстраивается необходимым образом – рефлексы отработаны, навыки воспитаны, первичные представления о мире усвоены. Но сколько куколок погибает, не достигнув последней своей фазы, так и не треснув по шву, не выпустив из себя бабочку. Анима, анима, душенька… Цветная, летающая, короткоживущая – и прекрасная. А какое множество так и остается личинками и живет до самой смерти, не догадываясь, что взрослость так и не пришла».
Виктор Юльевич приходит к поразительному выводу, что человеческие особи тоже проходят/не проходят период неотении.
«А может, вид Homo sapiens, человек разумный, тоже переживает явление, сходное с неотенией, наблюдающейся у червей, насекомых, у земноводных, – когда способность к половому размножению появляется не у взрослых особей, а уже на личиночной стадии, и тогда не доросшие до взрослого состояния существа плодят себе подобных личинок, так никогда и не превратясь во взрослых?» Не кажется ли вам, что современное поколение находится в состоянии неотении? Не знакомы ли вам реальные молодые люди, которые давно не молоды по годам, но по-прежнему находящиеся на содержании у родителей, занимающиеся какими-то пустяками, не несущие ответственности за совершенные поступки? В психологии существует понятие синдром Питера Пена.
Людмила Улицкая, показывая нам судьбы героев, задается вопросом, а стали ли они взрослыми, не бесшабашны ли их поступки? Могут ли они быть ответственны не только за себя, но и за своих близких. Герой Илья, распространитель и печатник самоиздата, фотокорреспондент, снабжающий нелегально Запад документальным материалом, бросает жену, как только понимает, что их ребенок болен. Это поступок взрослого мужчины? Или Миха, который предает любимую работу ради каких-то эфемерных идей, а потом гордо страдает в ссылке. По возвращении из ссылки его жизнь налаживается, но он забывает о горе, которое уже причинил семье и пускается в новые авантюры. Когда приходит понимание содеянного уже поздно все менять. Он находит простой выход - самоубийство. Так должен поступать мужчина?
Людмила Улицкая, как истинный художник, не дает прямых ответов, только обозначает болевые точки. На презентации книги она сказала: «В той эпохе героев было немного, а потерпевшие были все. Каждое слово правды, каждая вольная мысль оплачивались очень дорогой ценой. Не все могли это выдержать. А зеленый шатер всех примиряет - и тех, кто предал своих друзей, не сумев противостоять давлению власти, и тех, кто это давление выдержал. Все равно все они предстанут перед лицом Господа и, надеюсь, будут прощены».
P.S. Вся электронная версия книги осталась испещренной закладками. Некоторые из них перенесла в “Полосатую тетрадь”.
Образ учителя один из центральных в романе. Бывший фронтовик, страстно увлеченный своей профессией, как сейчас бы сказали, внедряющий инновационные методы преподавания. А в те годы это означало: провокационные вопросы, побуждающие к высказыванию собственного спорного мнения на уроке, заставляющие размышлять о прочитанном, пробуждающие поэтическое сочинительство; организация литературного кружка, проведение уроков на свежем воздухе с посещением исторических мест. Стоит заметить, что события происходят в Москве, и в шестидесятые года прошлого века многие писательские дома еще не были утрачены.
«Почему они его слушали? Почему ему самому было так интересно вкладывать в их головы то, в чем они совершенно не нуждались? И волновало ощущение очень тонкой власти - они на глазах обучались думать и чувствовать. Какой оазис посреди скучного безобразия!»
Но как любому талантливому педагогу Виктору Юльевичу мало было только предмета. Наблюдая подростковый период своих учеников, он стал задумываться о проблемах взросления. Он читает полузапрещенные книги по психологии детства, Фрейда, Выготского. «Того, что искал, он не находил. Очень важные слова он выловил у Толстого, который назвал этот мучительный период “пустыней отрочества”». И тогда он пытается найти ответы из области биологии, проводит на первый взгляд абсурдную параллель развития человека с окукливанием насекомых.
«Несмышленые малыши, человеческие личинки, они потребляют всякую пищу, какую ни кинь, сосут, жуют, глотают все подряд впечатления, а потом окукливаются, и внутри куколки все складывается в нужном порядке, выстраивается необходимым образом – рефлексы отработаны, навыки воспитаны, первичные представления о мире усвоены. Но сколько куколок погибает, не достигнув последней своей фазы, так и не треснув по шву, не выпустив из себя бабочку. Анима, анима, душенька… Цветная, летающая, короткоживущая – и прекрасная. А какое множество так и остается личинками и живет до самой смерти, не догадываясь, что взрослость так и не пришла».
Виктор Юльевич приходит к поразительному выводу, что человеческие особи тоже проходят/не проходят период неотении.
«А может, вид Homo sapiens, человек разумный, тоже переживает явление, сходное с неотенией, наблюдающейся у червей, насекомых, у земноводных, – когда способность к половому размножению появляется не у взрослых особей, а уже на личиночной стадии, и тогда не доросшие до взрослого состояния существа плодят себе подобных личинок, так никогда и не превратясь во взрослых?» Не кажется ли вам, что современное поколение находится в состоянии неотении? Не знакомы ли вам реальные молодые люди, которые давно не молоды по годам, но по-прежнему находящиеся на содержании у родителей, занимающиеся какими-то пустяками, не несущие ответственности за совершенные поступки? В психологии существует понятие синдром Питера Пена.
Людмила Улицкая, показывая нам судьбы героев, задается вопросом, а стали ли они взрослыми, не бесшабашны ли их поступки? Могут ли они быть ответственны не только за себя, но и за своих близких. Герой Илья, распространитель и печатник самоиздата, фотокорреспондент, снабжающий нелегально Запад документальным материалом, бросает жену, как только понимает, что их ребенок болен. Это поступок взрослого мужчины? Или Миха, который предает любимую работу ради каких-то эфемерных идей, а потом гордо страдает в ссылке. По возвращении из ссылки его жизнь налаживается, но он забывает о горе, которое уже причинил семье и пускается в новые авантюры. Когда приходит понимание содеянного уже поздно все менять. Он находит простой выход - самоубийство. Так должен поступать мужчина?
Людмила Улицкая, как истинный художник, не дает прямых ответов, только обозначает болевые точки. На презентации книги она сказала: «В той эпохе героев было немного, а потерпевшие были все. Каждое слово правды, каждая вольная мысль оплачивались очень дорогой ценой. Не все могли это выдержать. А зеленый шатер всех примиряет - и тех, кто предал своих друзей, не сумев противостоять давлению власти, и тех, кто это давление выдержал. Все равно все они предстанут перед лицом Господа и, надеюсь, будут прощены».
P.S. Вся электронная версия книги осталась испещренной закладками. Некоторые из них перенесла в “Полосатую тетрадь”.
Комментариев нет:
Отправить комментарий